СОЧИНЕНИЕ Русинова

Лаборатория метаморфизма и метасоматизма им. академика Д.С. Коржинского

Русинов Владимир Леонидович

Сочинение В.Русинова, ученика 7 класса «Б» школы № 59

 

МОИ ПУТЕШЕСТВИЯ 1941-1943 г.г.

За время войны мне пришлось немало путешествовать. В конце августа 1941 г. мама, бабушка и я выехали на северный Урал (через Ярославль, Киров, Молотов) в район Березников, деревню Вильву (59º7´30" с.ш. и 57º28´ в.д.) вместе с разведочной геологической партией. Природа там суровая: сказывается близость северного побережья и удаленность Атлантического океана.

В конце ноября мы выехали оттуда на юг в Самарканд (39º30´ с.ш. и 67º в.д.). По тем временам это было трудное путешествие, сопряженное с целым рядом осложнений и опасностью растерять не только вещи, но и друг друга. Но зато это путешествие перенесло нас на целых 19º с севера на юг через все почти зоны СССР: всю зону лесов (т.е. тайга, лиственные смешанные леса); лесостепь; а за Чкаловым потянулась пустынная солончаковая степь с одинокими колючими кустарниками перекати-поле… Кое-где попадаются пески, их становится все больше, растений все меньше, воздух горячее, появляются барханы – начинается пустыня Кызыл-Кум. Воздух наполнен мелким песком, поэтому ветер режет, жжет кожу и высунуться из окна вагона невозможно. Около дороги бродят одногорбые верблюды. За всю дорогу я запомнил только один оазис и тот на берегу Аральского моря (оз.), где вырос город Аральск. Дальше ехали вдоль реки Сыр-Дарьи, и тут я впервые узнал что такое мираж: мне казалось, что поезд идет в бесконечную водяную гладь, и что паровоз идет уже по воде, но это море отодвигалось, отодвигалось и вдруг исчезло…

Вскоре мы были в жарком Самарканде – городе, утопающем в зелени, показавшимся мне громадным зеленым оазисом после песков Кара-Кума.

После сев. Урала с его суровым климатом, глубокими снегами Самарканд (в то время года) был для меня первое время сказкой. В этой «сказке» мы жили полтора года, а через указанный промежуток времени мы сидели в поезде и ехали в Семипалатинск на Иртыш (50º30´ с.ш. и 80º50´ в.д.). Ехали мы через Алма-Ата чуть ли не по самому хребту Тянь-Шаня. А из Семипалатинска вместе с институтом отца отправились в Москву – конечный и начальный пункт нашего путешествия.

Из всей этой обширной темы я хочу развернуть наиболее интересный момент моей жизни – жизнь в Самарканде и в Памирских горах.

 

САМАРКАНД

Мы приехали в Самарканд поздней осенью в конце ноября. Еще стояла сильная жара, в садах висели фрукты, деревья были покрыты зеленой листвой.

Этот древний город – бывшая столица узбекских ханов. Он до сих пор сохранил свой старинный облик, особенно в той части, которая носит название Старого города, с его узкими характерными для востока уличками, по обеим сторонам которых идут сплошные глиняные стены (дуваллы). За этими стенами расположены небольшие глиняные домики с плоскими земляными крышами, весной зарастающими красными маками. Домики эти окружены небольшими дворами, где произрастают урюк, миндаль, шелковица, вишня, яблоня и т.д.

Центром Старого города является его рынок с ведущей к нему прямой улицей, застроенной по обеим сторонам маленькими лавчонками. И рынок и улица запружены многочисленной толпой покупателей и снующих среди них торговцев в цветных живописных халатах.

По рынку можно только с трудом пробираться среди толпы бродящих или расположившихся прямо на земле торговцев со своими товарами и их покупателей.

В этом же «старом городе» сохранились древнейшие исторические и культурные памятники Самарканда: площадь Ригистана, с трех сторон окруженная медресе (школы древних узбеков): одна из них, основанная в 1420г. была школой математики и астрономии, которая в XV веке сделала из Самарканда один из величайших городов науки. У входа в медресе возвышаются две башни с узкими оконцами, изукрашенные прекрасной мозаикой, яркие цвета которой сохранились до нашего времени. Башни эти, имеющие наклонный вид, приданный им древними узбекскими зодчими, оканчиваются лазурными небесного цвета куполами.

Сохранились также гробница Биби-ханым, любимой жены Тамерлана, просвещенной женщины, основавшей медресе. Сохранившаяся до сих пор гробница Тамерлана представляет собой башню с большим куполом, украшенную арабесками из прекрасной цветной мозаики. У входа возвышается высокая колонна, украшенная такой же мозаикой.

Тьма и сырость внутри гробницы создают впечатление жуткое и таинственное, особенно когда спускаешься в склеп, где находятся могилы Тамерлана и некоторых его потомков, на которых лежат мраморные плиты с именем похороненного хана.

В новом городе совершенно иная картина: большие улицы, мощенные, застроенные европейского типа домами, с каменными тротуарами и обсаженные деревьями: пирамидальными тополями, кайрагачем

Вдоль улицы тянутся так называемые арыки (канавы с водой), которые заходят в каждый двор и являются главным способом орошения города. Переулки же сходны с уличками «старого города» с той лишь разницей, что больше маленьких окошечков домов выходит в переулок. Каждый двор засажен так же как и в «старом городе» различными фруктовыми деревьями.

Климат Самарканда весьма своеобразен: на него влияют удаленность от моря, широта места, ветры, дующие почти в широтном направлении с СЗС из пустыни Гоби вдоль хребтов Тянь-Шаня и др.: из этого следует, что климат Самарканда континентальный с жарким летом и сравнительно холодной зимой. Осадков выпадает мало, поэтому растительная жизнь возможна только при искусственном орошении; при последнем условии можно разводить даже субтропические растения.

В связи с климатическими условиями, главной культурой этой области является хлопок, а на заливаемых реками долинах в большом количестве разводят также сахарную свеклу. Сильно развито садоводство. В животноводстве главное место занимает разведение верблюдов, ишаков, а также коров, лошадей, свиней.

 

КУЛИ-КОЛОН

Зиму я прожил в Самарканде в непривычны., но очень интересных для меня условиях теплого климата.

Весной мои родители отправились с экспедицией в отроги Памира – хр. Зеравшан, обещая вызвать к себе среди лета меня и бабушку. К моему большому огорчению сильными весенними дождями конечная часть проложенной там автомобильной дороги была размыта, и нам пришлось дожидаться ее ремонта. Но мы в конце июля все-таки выехали из Самарканда, не дождавшись обещанного ремонта.

любоваться горным ландшафтом. На крутых поворотах машины порой замирало сердце.

Переночевав в маленьком городке Пенджикенте, мы двинулись дальше.

Через 2-3 часа мы оказались на месте, дальше которого машина не могла ехать. Пришлось итти пешком. Часть пути пришлось идти (1.5 км) по такой узкой тропинке, что нельзя было поставить две ноги рядом. Несмотря на мои протесты, меня завязали между двумя спутниками. Дорога была трудная: горная тропинка поднималась все выше и выше, часто над ней нависали скалы. С одной стороны ее нависают серые громады скал, с другой внизу в долине шумит река, а напротив поднимается каменная стена, с которой кое-где низвергаются водопады. Так добрались до горного кишлака Кштут, где находилась база Памирской экспедиции. Там переночевали, а на следующий день, в сопровождении папы и проводника двинулись в последний самый трудный переход. Ехали верхом: я на осле, бабушка на лошади. Вскоре после плследнего горного кишлака (Якка-Хона), дорога превращается в горную тропу и на протяжении 11 км идет по каменистой морене, круто поднимаясь более чем на 1000 м. Рельеф здесь еще более грозный: скалы громоздятся друг на друга, ущелье становится еще уже, тропинка все время извивается над горным потоком, который с яростным ревом прыгает по скалам, образуя ряд небольших водопадов. Недалеко от конечной цели нашего путешествия (оз. Кули-Колон) из отверстия в каменной стене низвергаются рядом два водопада. Дорога становится труднее, тропинка круче… Мы минуем «Чортовы ворота» (2 скалы, нависающие над дорожкой), и вдруг быстро сгущается темнота, и мы с большим трудом достигаем верхней точки нашего подъема. Здесь нас дожидается мама и ее сотрудники с фонарями. Уже с их помощью мы пробираемся вокруг озера и оказываемся в нашем новом жилище – землянке, находящейся на самом берегу чудесного горного озера.

арчевый лес. Лес этот почти лишенный листьев, с изуродованными стволами казался по вечерам сборищем . И никогда еще в жизни не пользовался я такой свободой. Ходили мы и в соседний аул, место летней стоянки таджиков, куда они приезжают пасти скот на горных пастбищах. Состоит он из юрт, обтянутых войлоком. Там я познакомился с шаткими мостками через бурные потоки, с бытом таджиков…

В районе озера Кули-Колона проводились геолого-разведочные работы. И я вместе с родителями карабкался крутыми тропинками по моренам и окружающим горам, слышал грохот снежных обвалов.

Я познакомился с компрессором, отбойными молотками, действием динамита, которым взрывали скалу, и бывал на месте взрывных работ.

Но быстро стали наступать холода, завывали волки, бродившие ночью по ту сторону озера, и порой мелькали их зеленые глаза.

В конце сентября нам с бабушкой пришлось с грустью расстаться с ставшим родным нам Кули-Колоном.

Но все то, что он мне дал: любовь к путешествиям и интерес к геологии – останется у меня на всю жизнь. Не забуду я и мое путешествие.

Да и как можно забыть медресе Самарканда, пески Кара-Кума, вечные снега и скалы Памира, зелень Алма-Ата и морозы Северного Урала.

 

В. Русинов

Примеч.: При копировании текста сохранена старая орфография (О. Русинова).